АЛГОРИТМ ОПРЕДЕЛЕНИЯ СКРЫТОЙ ЭМОЦИИ

[dragonborn.]

Шаг 1. Распознать неадекватную реакцию. Вы замечаете, что ваша реакция в той или иной ситуации по здравому размышлению несколько неадекватна («Почему мне так плохо? Ведь он не хотел меня обидеть»). Поскольку любая эмоция может быть использована для сокрытия другой, и фальшивая эмоция переживается точно так же как реальная, неподдельная, распознать неадекватную реакцию в действии нелегко, если вы только начинаете осваивать самотерапию. Такое самоосознание происходит легче, когда вы оглядываетесь назад, восстанавливая в памяти случившееся («Странно, почему я так разозлилась вчера, она ведь только маленькая девочка!»).

Шаг 2. Почувствуйте внешнюю эмоцию. Иногда вы намеренно пытаетесь избежать неадекватной реакции («Глупо обижаться — он не хотел ничего плохого»), но эту эмоцию почувствовать нужно, неважно, насколько неразумной она может вам показаться. Легких путей к бессознательному не бывает; нельзя почувствовать скрытую эмоцию, если не начать с внешней, прикрывающей эмоции.

Порой внешняя эмоция кажется опасной («Я в таком бешенстве, что, кажется, убила бы ее, но она ведь только ребенок!»). Вам необязательно действовать в соответствии с неадекватными чувствами. Мысли и действия не идентичны, их можно отделить друг от друга; ваши чувства не обладают магической силой. Всегда можно найти подходящий выход для вашей внешней эмоции. Поговорите о ней с кем-нибудь, выразите ее словами на бумаге, почувствуйте ее. Но только не загоняйте внутрь. Если вы пробуете исследовать вчерашнюю неадекватную реакцию, то неплохо разогреть эту остывшую эмоцию в разговоре с хорошим слушателем. Допустим, вы отслеживаете чувство, которое скрывается за головной болью. Вам придется стать детективом и начать работу в обратном направлении, в поиске полезных нитей расследования. Когда возник симптом? Что тогда случилось? Как я себя чувствовал?

Шаг 3. Что еще я почувствовал? Какое другое чувство я испытал непосредственно перед внешним чувством? Не скрытая эмоция, а та, которая длилась считанные мгновения, и поэтому могла ускользнуть от вашего внимания; та, которая была заглушена тотчас же, как внешняя эмоция одержала верх. Хорошенько сосредоточьтесь, и вы сможете ее вспомнить, точно так же как вспоминаете позже увиденное краем глаза, в тот момент едва сознавая, что вы видели это. Например, непосредственно перед развитием внешней эмоции, гнева, вы могли ощутить внезапный страх.

Шаг 4. О чем мне это напоминает? Когда вы уже реагировали подобным образом на подобную ситуацию? Что вы можете в связи с этим припомнить? Замечали ли вы за собой когда-либо раньше необычное отношение к проблеме такого рода? Если скрытое чувство продолжает оставаться в тени, спросите себя: «Какое впечатление производят мои действия на других?» Попытайтесь на минуту взглянуть на ситуацию объективно. Если бы вы были посторонним человеком, наблюдающим за развитием этой ситуации, как выглядели бы ваши поступки?

На этом шаге (4) ваш ум задает различные вопросы в попытке раздразнить ваши эмоции и заставить их проявиться. Вы не ищете интеллектуального объяснения неадекватной реакции, не пытаетесь найти мотивы своего провального поведения — вы не психотерапевт для самого себя. На самом деле вы просто стараетесь почувствовать скрытую эмоцию. Продолжайте перебирать разные идеи, пока одна из них не вызовет сильную эмоцию.

Как определить, что вы чувствуете, а не просто думаете? В чем разница между эмоцией и интеллектуальной идеей? Переживание эмоции всегда сопровождается каким-то физическим изменением. Сердце вдруг забилось сильнее или участилось дыхание, вам стало холодно или вы вспотели, может начаться дрожь. Эмоция всегда влечет за собой телесные реакции.
Как узнать, что вы чувствуете скрытую эмоцию?
а) Она равна, если не превышает по интенсивности внешнюю эмоцию, с которой вы начинали.
б) Она вытесняет внешнюю эмоцию. Чувство, с которого вы начинали, прошло, остался незначительный отголосок в памяти.

Шаг 5. Определить паттерн. Речь идет не о базовом паттерне личности или чем-то столь же глобальном. Просто попытайтесь понять, что произошло в данном случае. Теперь, когда вы почувствовали скрытую эмоцию, вам, вероятно, вспомнятся и другие случаи, когда перед соблазном запретного чувства вы (не отдавая себе в этом отчета) скрывали его при помощи той же внешней эмоцией. Можно с достаточной долей уверенности сказать, что такое повторится снова. Маловероятно, что вы «исцелитесь» от скрытого чувства просто потому, что один раз пережили его. Скорее всего, оно останется и будет ждать своего часа.

Однако теперь вы предсказуемы для себя. В следующий раз при столкновении с подобной проблемой это скрытое чувство всплывет в памяти (вовсе необязательно, что вы почувствуете его снова), и вы сможете сбросить старый покров — внешнюю эмоцию. Вы свободны, чтобы экспериментировать с новыми способами решения проблемы. Впервые в жизни, попав в подобную ситуацию, вы сможете избежать прежнего, автоматического, провального поведения. Теперь, когда паттерн вам известен (склонность в данных специфических обстоятельствах утаивать это конкретное скрытое чувство за определенным внешним чувством), вы свободно можете использовать интеллект и опыт, чтобы действовать так же разумно, как и в тех невредимых областях, где вы никогда ничего от себя не скрывали.

Иногда, позабыв то, что узнали, вы будете реагировать в прежней манере, вновь маскируя скрытое чувство старым привычным фальшивым чувством. Но на этот раз вы не только быстрее начнете искать скрытое чувство (поскольку раньше заметите неадекватную реакцию), но и найти его будет проще, чем раньше. Повторять пройденное легче, чем учиться заново. С каждым разом весь процесс будет занимать все меньше и меньше времени, пока вы, в конце концов, не начнете вспоминать скрытое чувство до того, как внешнее (неадекватная реакция), обнаружит себя во всей полноте.

Мюриэл Шиффман (Muriel Schiffman)

Источник: ameli39.livejournal.com/691397.html#cutid1

@темы: статьи

---

[dragonborn.]

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

[dragonborn.]

Мы хорошие, и нас можно любить, ведь наши дети любят нас

---

[e.katerinak]

Увидела статью, может будет полезна..

КАК УСТАНАВЛИВАТЬ ГРАНИЦЫ БЕЗ ЖЕСТКОСТИ, СТРАХА И СТЫДА

Я не сторонница практики вседозволенного родительства. Детям нужны границы, чтобы чувствовать себя в безопасности. Но установление и поддержание их в жизни – сложная штука, особенно, если стремишься избегать принуждения, угрозы и шантажа. Требуется много времени, чтобы научиться невозмутимо и твердо ставить границы. И в последнее время у меня было много практики.

Когда ваш ребенок ведет себя грубо или небезопасно, вас может коротнуть и эмоций становится слишком много. В наихудшем из сценариев, амигдала (часть «эмоционального» мозга) одерживает верх над префронтальной корой (отвечающей за разумное поведение) и ваше тело, под воздействием гормонов стресса – кортизола и адреналина, приходит в состояние боевой готовности.

В этот момент вы больше не человек разумный. Как только нижние этажи мозга берут верх, вы больше не способны здраво оценивать положение дел. Лучший способ оставаться на верхних этажах мозга (т.е. продолжать контролировать ситуацию) – представлять себе, что ваши отношения с детьми – это длинная дистанция, а не спринт, и действовать в соответствии с этим.

Что может вам помочь легче создавать границы без вреда для отношений с детьми?

1. ДУМАЙТЕ НАПЕРЕД

Родителю нужно научиться думать на шаг вперед. К счастью, наш мозг более развит по сравнению с нашими детьми (хочется в это верить). Если задуматься, то мы почти наверняка назовем все места, где наши дети «выходят из берегов». Думайте об этом заранее.

2. ИСПОЛЬЗУЙТЕ ВЫРАЗИТЕЛЬНЫЙ И ПРОСТОЙ ЯЗЫК

Один из лучших советов, которые я получила как учитель, был совет записывать свою речь в классе на протяжении часа, а потом прослушать ее. В записи были хорошо слышны все речевые привычки, от которых я хотела избавиться. Одной из них была привычка говорить невнятно и с вопросительной интонацией: «Мне бы очень не хотелось, чтобы ты так поступал. Хорошо?» О, этот обязательный вопрос в конце! Избавьтесь от него, если хотите, чтобы ваши дети поступали так, как вы просите.

3. КОНТРОЛИРУЙТЕ ЯЗЫК ТЕЛА И ВЫРАЖЕНИЕ ЛИЦА

Несмотря на то, что я написала книгу о том, как говорить правильные вещи, исследования показывают, что невербальные сигналы имеют огромное значение. Не ёрничайте, если хотите поговорить всерьез. Всегда, всегда опускайтесь на уровень ребенка. Ему вы кажетесь огромным и устрашающим. И, пока вы наклоняетесь к нему, вы можете подумать, что ему скажете и сделаете лицо более спокойным.

4. УБЕДИТЕСЬ, ЧТО ВАШ ТОН ТЕПЛЫЙ, НО ТВЕРДЫЙ

Резкий тон может быть избыточным и пугающим для маленького ребенка и вызывать стресс и рост тревоги. Крик сохраните для чрезвычайных ситуаций жизни или смерти. У напуганного ребенка может ослабнуть связь с вами, а эта связь ему необходима, т.к. она важная составляющая его способности к эмоциональной регуляции.

5. ДАЙТЕ РЕБЕНКУ ВЫРАЗИТЬ ЕГО ЭМОЦИИ

Установите границы в том месте, где они проходят у вас. Но дайте ребенку пространство для выражения его чувств. Ожидать, что на ваше «нет» ребенок скажет «хорошо», – довольно странно, согласитесь. Так бывает крайне редко. Но будет происходить чаще, если вы расслабленно и уверенно скажете: «Я не разрешаю съесть еще одно печенье. Понимаю, ты хотел его. И вижу, что ты расстроен сейчас». Верьте в то, что ребенок может пережить сложные эмоции, когда не получает то, что хочет. Умение пережить разочарование – это то, чему ребенок учится, проживая разочарование.

6. ОЖИДАЙТЕ ОТ ВАШИХ ДЕТЕЙ ПОВЕДЕНИЯ, СООТВЕТСТВУЮЩЕГО ИХ ВОЗРАСТУ

Годовалые детки ожидают получить все. Двухлетки не умеют делиться без протеста. Трехлетки будут говорить «нет» часто, очень часто. Четырехлетки должны знать «почему». Пятилетки могут быть быть довольно нахальными и дерзкими. Хорошо бы нам, родителям, знать о том, на какой стадии развития находится наш ребенок.

7. ОСТАВАЙТЕСЬ РЕШИТЕЛЬНЫМИ, ДАЖЕ КОГДА ВЫ РЕШИЛИ ИЗМЕНИТЬ СВОЕ МНЕНИЕ

Уверенность в своих решениях критична. Ваши сомнения о том, можно или нельзя прыгать на кровати гораздо хуже, чем, если во вторник вы скажете: «Да, сегодня можно» (потому что вы сфокусированы и можете обеспечить безопасность), а в среду скажете «Нет, сегодня нельзя» (потому что у вас болит голова и вы не выспались). Гораздо важнее принимать решения, чем сохранять неизменность правила.

8. ИСПОЛЬЗУЙТЕ ФИЗИЧЕСКИЙ КОНТАКТ ПО НЕОБХОДИМОСТИ

Только если вы сами не испытываете сильной фрустрации, будет хорошо, если вы окружите, оградите ребенка физически, заботясь о его безопасности (и безопасности других). В ложбине между ваших колен (так вы тоже не получите травмы) очень удобный способ сделать это. Проверьте свое состояние и настрой и оставайтесь спокойным – НИКОГДА не трогайте своего ребенка, когда вы злитесь. Сосредоточьтесь и уделите ему внимание полноценно, так вы не причините ему боль. Иногда оказывается достаточным одной минуты такого контакта. Всегда позволяйте ребенку уйти, как только он будет способен сам себя контролировать.

9. НЕ ОБЪЯСНЯЙТЕ ПРИЧИНЫ ГРАНИЦ НЕСКОЛЬКО РАЗ

Может быть полезно назвать причину ограничения один раз. Но не повторять это раз за разом, т.к. это только вызовет у вас раздражение. Скажите один раз и молчите. Когда ребенок находится на нижних этажах мозга, слова не помогут. Если вам нужна мантра, которую вы будете повторять, когда ребенок вышел из берегов, говорите: «Ты в безопасности, малыш».

10. ИСПОЛЬЗУЙТЕ ЮМОР

Он отлично работает! Научитесь озвучивать дурацким и смешным голосом зубную щетку или воду в ванной. Это гарантированно будет работать лучше и займет меньше времени, чем переговоры, крик или подкуп.

Попробуйте эти советы. Возможно, они сработают лучше, чем «Тебе лучше одеться прямо сейчас!», «Как ты смеешь так со мной говорить!» или «Да съешь ты уже это проклятое печенье».

Если мы хотим, чтобы дети были внутренне мотивированы быть хорошими, то хорошо бы и нам самим быть добрыми, оставаться с ними в контакте и прислушиваться к их чувствам.

Модель родительства, основывающуюся не на страхе и стыде, лучше всего можно описать высказыванием Альберта Эйнштейна: «Если люди хороши только потому, что боятся наказания или ожидают награды, то мы действительно слишком много о себе возомнили».

Sarah MacLaughlin
Перевод Полины Рычаловой и Елены Доценко

@темы: статьи

---

[dragonborn.]

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

[dragonborn.]

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

[dragonborn.]

Дорогие участницы сообщества!
С наступившим вас Новым годом! Пусть в этом году у вас будет больше радости и меньше усталости, чем в предыдущем!

@темы: организационный момент

---

Агрессия

[dragonborn.]

Забиваю в поисковик «агрессия», выхожу на статью в «Википедии». Получаю: «агре́ссия (от лат. aggressio — нападение) — мотивированное деструктивное поведение, противоречащее нормам сосуществования людей, наносящее вред объектам нападения, приносящее физический ущерб людям или вызывающее у них психологический дискомфорт».

Открываю «Краткий психологический словарь», нахожу статью «агрессия». Читаю: «агрессия - целенаправленное деструктивное поведение, противоречащее нормам и правилам сосуществования людей в обществе, наносящее вред объектам нападения (одушевленным и неодушевленным), причиняющее физический вред людям или вызывающее у них отрицательные переживания, состояние напряженности, страха, подавленности и т.д. Агрессия объединяет такие разнообразные акты поведения, как злые шутки, сплетни, враждебные фантазии, деструктивные формы поведения».

Хоть бы одно доброе слово про агрессию… Нет. Немудрено, что немалое количество людей, воспитанных в идее «плохости» агрессии и пытающихся быть хорошими, теряются, когда агрессию проявить хочется, но нет опыта. Такое ощущение, что хороший – это беспомощный. Если попытаться последовательно воплотить в жизнь «безагрессивное поведение», учитывая все выданные в «Кратком психологическом словаре» условия агрессивности, то необходимо срочно покончить с собой, то есть агрессию направить на себя. Третьего не дано: или во внешний мир, или на себя, так как агрессия - это процесс, запускаемый теми или иными эмоциями или потребностями, а любой процесс куда-то обязательно направлен. Агрессия - процесс, а не чувство: нельзя «чувствовать агрессию», можно чувствовать, например, злость, которая запускает агрессивное поведение.

Впрочем, многие пытаются построить свою жизнь, чтобы не «фантазировать враждебно», не атаковать «целенаправленно и мотивированно», никогда не сплетничать, и, что самое главное, не вызывать у других «состояния напряженности, страха, подавленности», то есть «не причинять дискомфорт». Есть немало прекрасных, умных, отзывчивых людей, которых прямо парализует мысль о том, что они кому-то могут причинить дискомфорт. Как я уже сказал, проще свести счеты с жизнью, чем причинять неприятности родным самим фактом своим существования (и тогда оказывается, что агрессия – та самая ужасная агрессия – заворачивается в отравляющее чувство вины).

Попытка быть удобным человеком приводит к тому, что того, кто пытается быть таковым, быстро и решительно задвигают на обочину жизни, заставляют реализовывать чужие цели и удовлетворять чужие потребности, а потом – «мавр сделал свое дело…». Потому что сам факт заявления о собственных желаниях может причинить кому-то «психологический дискомфорт». Младенцы, правда, этим не заморачиваются, и агрессия из них льется чисто и свободно. Малыши не знают, что это несолидно – орать как базарная тетка; что это плохо – ударить того, кто отбирает твою игрушку; что их радостный визг может вызвать моральные страдания у бабульки, сидящей рядом в автобусе… Радостный визг – это тоже агрессия, это наглость заявить миру и окружающим людям: «я есть в этом мире, и миру придется чуть-чуть потесниться, чтобы принять меня!» Ничего, у взрослых есть много времени, чтобы объяснить ребенку, как он неправ…

Что же такое агрессия? По сути своей это – активность, направленная на изменение окружающего мира. Любая. Любое наше действие, которое будет направлено во внешний мир с целью удовлетворения потребностей – уже агрессия. Сорвали яблоко с яблони – агрессия. Особенно если это чужая яблоня J. Признаемся в любви – тоже агрессия, так как этим признанием взламываем личные границы другого человека… Все встанет на свои места, если убрать этот оценочный компонент – «агрессия = плохо». Это не хорошо и не плохо, как не может быть хорошим или плохим, например, нож – орудие, специально придуманное для того, чтобы разрушать (разрезать) границы, нарушать целостность. Но ведь при помощи ножа можно вырезать красивую фигурку из дерева или свистульку… Без него это творческое действие невозможно. То же с агрессией – без нее не будет творчества (от слова «творить», то есть создавать что-то, чего ранее не было, но при этом – из того, что уже есть, разрушая или изменяя это).

Такую агрессию, которая направлена на преобразование внешнего мира (с целью удовлетворения своих желаний) в гештальт-терапии называют дентальной (от «зубы»). Почему так? Ф.Перлз как-то привел метафору: для того, чтобы съесть яблоко, нужно зубами его уничтожить, перемолоть. Агрессивный акт свершился – яблоко навсегда исчезло, а мы совершили акт присвоения. Дентальная агрессия – это энергия присвоения себе своего места в этом мире, мужество быть. И в обязательном порядке мы начнем кого-то «подвигать». Мы постоянно конкурируем: дети за внимание родителей (и как-то я не замечаю «вежливых» детей, которые учтиво пропускают всех своих родственников вперед себя), мужчины – за женщин, коллеги – тоже могут за женщин/мужчин, если больше не за что… И так далее. Или быть удобным – то есть всегда вежливым, учтивым и «хорошим» - или показывать зубы. Если кто-то усядется на «ваше» место в аудитории, причем зная, что это ваше, и заявит: «я здесь буду сидеть, а вы можете пересесть» - как отреагируете? Вступите в борьбу, или, убедив себя в том, что «место – это не та мелочь, из-за которой мне, солидному человеку, скандал надо разводить», интеллигентно пересядете?

Есть один тонкий, но принципиальный момент. Дентальная агрессия – это «присвоить и подвинуть», а не «уничтожить и занять». Присвоить, а не уничтожить. Уничтожением мы занимаемся в процессе аннигиляционной агрессии, когда нет речи о том, чтобы сосуществовать с другим. Речь идет о полном уничтожении. Ты не просто должен пересесть обратно – ты должен быть выгнан раз и навсегда, и больше никогда не попадаться на глаза. На вопрос «что я могу сделать, чтобы ты не злился» последует ответ «ничего!», что, по сути, означает «только когда ты сгинешь, я перестану злиться». Только полный триумф, взятие Трои, пляска на костях – только это может остановить аннигиляционную агрессию. Откуда такая жажда уничтожения? Из страха. Агрессия становится аннигиляционной тогда, когда объект агрессии настолько пугает, что только его гибель способна унять ужас. Победа важнее отношений.

Второй вариант появления аннигиляционной агрессии – если она заблокирована в теле, хода ей не дают (раз за разом «глотаем» нарушение своих границ, останавливаем удовлетворение своих потребностей, сами себя «задвигаем» в сторону), и, в результате, человек переполнен энергией, и ее так много, что она выливается на все, что рядом, разрушая то, что не очень прочно. Как вода в водохранилище: если будет перейден критический уровень, а воду не сольют – будет разрушительный и все сметающий на своем пути поток. Нужно разрушить что-то во внешнем мире, чтобы снизить уровень собственного напряжения…

Заблокировав агрессию, мы обрекаем себя на зависимые отношения, в которых всегда прав другой, а себе оставляем вину – агрессию, развернутую на самих себя. Способность высвободить дентальную агрессию – это один из первых шагов к выходу из зависимости, и необходимое условие партнерских отношений, в которых будет уважаться право каждого быть в этом мире, и право занимать в нем свое место.

Илья Латыпов, tumbalele.livejournal.com/40571.html?page=1

@темы: статьи

---

Детям всех травмированных матерей посвящается...

[dragonborn.]

А также тем матерям, которые постоянно чувствуют
свою внутреннюю боль, то есть являются травмированными.

Мама, мне было так больно рядом с тобой, что я предпочел забыть и себя и ту боль.
И я создал нового себя, так далеко спрятав того, первого, но он все равно
снова стучится ко мне. А мне так страшно. Как страшно было тебе рядом со мной...

Травмированные люди не могут переносить сильные чувства.
Потому что сильные чувства - любые - соединяют их с их травмой, а это может быть очень небезопасно, вплоть до впадения в травматические переживания и психического разрушения.
Поэтому они должны либо избегать таких чувств - как своих, так и чужих, либо самостоятельно их дозировать, например, склонность к безответной любви одна из таких "дозировок", когда боль хоть немного контролируется, находится в поле зрения, но не зашкаливает.

Но вот если у травмированной женщины появляется ребенок, то избегать чувств становится сложнее. Ребенок изначально не способен скрывать свои аффекты и переживает их телесно и вполне явно.
Есть матери, которые не в состоянии перенести своего ребенка недовольным, злобным, требовательным и раздраженным или страдающим. Если ребенок так и не получит того, что ему было нужно, то сначала он будет горевать, плакать и грустить. Потом "отложит" потребность (по принципу "зелен виноград") и будет жить дальше. Вообще связка фрустрация - попытка все же получить - и при невозможности получить отказаться, перегоревать и жить дальше, очень важная для психического здоровья человека. Работа горя - это та самая работа, которая помогает пережить любую потерю и жить дальше.
Пережить потерю, а не заменить потерянное чем-то другим.
Ребенок в силу незрелости пережить отсутствие чего-то очень важного не может, он просто откладывает потребность на "лучшие времена".
Иногда и взрослый человек сталкивается с тем, что не имеет права на что-то, что этого буквально "не может быть" и тогда, даже если это (и особенно, если это) как никогда возможно, откладывает, не пользуется возможностью.

Например, если ребенок не получает любви (именно любви, а не функциональной заботы) матери, то он потребует-потребует, а потом начнет горевать. Естественно, в детстве пережить такое горе невозможно и ребенок отложит работу горя до попозже, такие дети выглядят безжизненными и их обычно диагностируют как депрессивных, детская депрессия (или анаклитическая депрессия) - это депрессия потери.

Но вообще - когда все же возможна такая работа - пережить то, что мама не такая, какой хотелось, и жить дальше?
Не искать заменитель мамы, не пытаться получить безусловную любовь и принятие у других людей, а если не получилось этого, то не пытаться получить одобрение или стать нужным.
Остаться с верой, что в принципе любовь возможна, это просто мама не все могла. Но вообще-то я любви достоин и любить меня можно.

Такое возможно тогда, когда мать не может дать чего-то ребенку, но может встретиться с его сильными чувствами по этому поводу и поддерживать его в их переживании.
Например, ребенку очень больно и мама не может изменить ситуацию (ну, какая-то травма уже произошла и вспять ситуацию не повернешь). Что она может сделать для ребенка, так это остаться устойчивой к его боли и дать ему понять, что она пройдет, при этом важно не давать ребенку ощущения, что он несчастный, жертва и очень страдает.
Потому что если ребенка этому не научить, то он будет просто переживать боль, а не будет несчастным страдальцем.

То есть здесь главное - не сделать ребенка жертвой и остаться с ним в эмоциональном контакте.
Для этого мать должна быть устойчивой к боли, то есть не иметь никакой внутренней неисцеленной собственной. То есть либо не подвергаться травме, либо иметь исцеленную травму.
В этом случае она будет способной дать ему такую связь, когда ребенок будет чувствовать, что то, что с ним случилось не смертельно, можно пережить, что мама его любит, и что она с ним.

Если же мать сама имеет свою травму, то она имеет свою постоянную внутреннюю боль.
И её ресурсов, возможно, хватает на то, чтобы её просто выносить. Если рядом появляется кто-то страдающий, то её ресурсов вряд ли хватит на то, чтобы выносить двух страдающих одновременно - себя и ребенка (или другого близкого человека).
Тогда она либо отвергнет ребенка (прервет контакт с ним) с помощью ухода от своих чувств (прервет связь со своей внутренней болью) либо разрушится - уйдет в свое страдание, попадет в свою травму и тогда эмоциональный контакт с ребенком все равно прерывается. Она станет просто функциональной, но не эмоциональной, и ребенок это внутренне чувствует, как то, что мама больше его не любит. Хотя на самом деле мама старается удержать себя от ухода в открывшуюся травму.
А переживать чувства она не может, как мы помним, и страдание ребенка для неё - острый нож.
Она будет стараться заменить отсутствующие эмоции на что-то другое, более доступное, например гиперзаботу, опеку и прочие материальные радости.
Дети обычно это чувствуют так, как будто бы мама не дает чего-то важного, но все же дает хоть что-то. И потому очаще всего такие дети не сепарируются от матерей, в надежде, что рано или поздно те им дадут и недостающее, ведь мама такая отзывчивая, так много для меня делает и так сильно заботится.
Ну, или зависимо от контекста её травмы, возможно будет злиться и наказывать ребенка за его страдания. Обесценивать его чувства - у тебя и так все есть, чего тебе еще нужно. Прекрати требовать.
И фактически запрещать переживать боль и горе.

И в первом - гиперзаботы, и во втором случае - отвержения и наказания, ребенку фактически запрещено чувствовать то, что он чувствует. Постепенно ребенок начинает верить что то, что он чувствует неправильно, неадекватно и самое главное - вредит маме.
Потому как если все же переживать, то поддержки не будет, и маму невозможно будет сохранить, она не выдержит переживаний ребенка. И в таком случае ребенок оказывается в одиночку не только перед лицом своей боли и отчаяния, но и вины за то,что он что-то сделал с мамой и теперь она разрушена и сама стала жертвой. Мало кто из взрослых зрелых людей справится с задачей поддержать другого человека в тот момент, когда сам он переживает не лучшие времена. Ребенок с этим не справится априори.

Чтобы маму не потерять, а для ребенка - она залог выживания, он жертвует своими чувствами и каким-нибудь образом научается их не чувствовать.
Обычно с помощью игнорирования, обесценивания, вытеснения, подавления и прочих психических защит. Психические защиты, собственно и образуются, как ответ психики на запрос - как не чувствовать того, что я чувствую, как обезболиться.
Им ребенок тоже обучается у родителей. Часто в случае подавления возникает депрессия (та самая анаклитическая), в случае вытеснения - параноидные страхи и фобии, в случае обесценивания - нарциссическая пустота.
Но чаще, конечно, эти механизмы тесно переплетены и в чистом виде существуют крайне редко.
А далее, вырастая, такой ребенок будет искать себя. Он будет смутно или явно чувствовать, что с ним что-то не так, ему чего-то не хватает.
Он будет искать себя - живого, настоящего, способного чувствовать и переживать жизнь. И возможно найдет.
Но для этого он должен разрешить себя переживать свои отчаяние, горе, неразделенную любовь.
Ему снова придется пережить ту боль, которую он когда-то себе запретил.
Но тогда тот запрет был чтобы не потерять, а это разрешение - чтобы обрести/

uta-kryakva.livejournal.com/79786.html

@темы: статьи

---

[dragonborn.]

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

[dragonborn.]

@темы: эмоциональное выгорание

---

Магическое мышление ребенка

[dragonborn.]

Уже в шестинедельном возрасте, глядя на лицо родителя, младенец эмоционально отражает его настроение, имитируя страх, депрессию, радость и т. д. В это время ребенок не только ищет точку опоры в физической реальности, но и примеряет на себя эмоциональную реальность Другого. Вообще дети находят в поведении взрослого указания на то, чего можно ждать от целого мира. Например, будучи ребенком во время Второй мировой войны, я ощущал, что все взрослые люди вокруг меня испытывали тревогу. Если даже они, такие всемогущие, способны были испугаться, то я мог сделать только один вывод: тот мир, в который я пришел, представляет большую опасность.
Более того, наблюдая поведение взрослых по отношению к детям и по отношению друг к другу, ребенок получает не только представление о том, как устроен мир, но и скрытое послание этого мира. Ребенок не может сказать: «Папа сегодня угрюмый, потому что у него неприятности на работе», – или: «Мама сегодня в депрессии, но я здесь не при чем». Образ мышления ребенка относится к такому типу, который психологи и антропологи называют магическим мышлением, характерным для так называемых первобытных культур, детей и вообще для людей, находящихся в состоянии регрессии.
Магическое мышление характеризуется высокомерием и паранойей. Так, ребенок уверен, что по его желанию мать может плохо себя почувствовать или заболеть или что болезнь вызывает не вирусная инфекция, а плохое поведение. В инфантильном мышлении отсутствует способность к субъект‑объектной дихотомии. Младенец проецирует свой страх и невежество на весь мир, неправильно интерпретирует факты и приходит к умозаключениям, основанным на своем всемогуществе. Быть может, только через несколько десятков лет этот ребенок сможет осознать, что не он был причиной семейных проблем, что поведение его отца и матери никак не было связано с ним лично, а порождалось атмосферой, к которой ему приходилось приспосабливаться.

Джеймс Холлис, отрывок из книги "Грезы об Эдеме"

@темы: статьи

---

[dragonborn.]

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

[dragonborn.]

0

запись создана: 15.12.2015 в 16:38

Вопрос: Выбираем книгу на январь

1. Людмила Петрановская "Тайная опора"		5	(21.74%)
2. Людмила Петрановская "Если с ребенком трудно"		13	(56.52%)
3. Элизабет Шенбек "Старший, средний, младший"		5	(21.74%)
Всего:		23

@темы: родительское чтение

---

[dragonborn.]

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Дима Зицер, лекция "Свобода от воспитания"

[тов. Коган]

про агрессию в конце, но интересно все.


«Никакого мороженого, сейчас будет борщ!» Лекция Димы Зицера «Свобода от воспитания»
Педагог Дима Зицер прочитал в Шоколадном лофте лекцию о проблемах взаимодействия с ребенком, которая перешла в оживленные дебаты с родителями о том, что будет, если ребенку не запрещать есть мороженое перед бабушкиным борщом и перестать таскать его в школу силой. Публикуем самые интересные отрывки лекции

Главные ловушки для родителей

Дима Зицер: Недавно я был в Лондоне и читал лекцию о философии педагогики, о новейших исследованиях. Мужчина, который пришел на лекцию с 15-летней дочерью, сказал потом: «Дима, ну это-то все понятно. Но как мне заставить ее застегнуться?!» В этот самый момент я понял, что рассказывал не о том. Поэтому давайте сразу начнем с самых конкретных тем, которые вас интересуют, вроде того «как заставить ребенка застегнуться».

— Как воспитать ребенка, чтобы он был самостоятельным человеком, в том числе и в конфликтных ситуациях?

Я не знаю, обращали вы внимание или нет, но во многих языках вместо слова «воспитывать» используется слово «растить». Там почти нет формулировки «я воспитываю ребенка». Язык диктует нам определенные рамки поведения. «Растить» — следить за тем, чтобы ребенок нормально питался и так далее. «Воспитывать» — придумывать модель поведения, которой ребенок должен соответствовать. Когда вы спрашиваете, как воспитывать, вы оказываетесь сразу в нескольких ловушках.

Ловушка первая: вы думаете о том, что вы должны что-то такое из ребенка воспитать, поскольку слышали о том, что это нужно делать, и провели много времени за чтением умных книжек (кто-то мне сказал сегодня, что читает все издания на тему педагогики — это ведь жесть, простите!). Но задайтесь вопросом: откуда тот же Дима Зицер знает, как мне быть с человеком, которого я люблю, с которым провожу огромное количество времени, с которым у меня, вероятно, много общего и с которым бывают порой конфликты? Первая ловушка ставит родителей в жесткие рамки. Вот родился человек, у вас с ним завязываются какие-то отношения, но вы слабо представляете, что с ним делать. Вы бросаетесь его воспитывать!

Это занятие словно затягивает вас в воронку все сильнее и сильнее. И вы попадаете во вторую ловушку — ловушку общественного мнения. Вообразите ситуацию: у соседки ребенок начал писать в горшок в год! Представляете, какой успех? А мой ребенок не писает в горшок в год. По идее я должен наплевать на эту соседку сорок раз, потому что рядом со мной находится мой любимый человек — мой ребенок, которым я занимаюсь и с которым у меня свои отношения. Но что вместо этого со мной происходит? Я попадаю в ловушку — понятно, в какую. Или я иду с ребенком по лестнице, у нас обоих чудесное настроение, он прыгает на одной ножке, поет, и тут выходит та самая соседка и орет на него: «Почему ты кричишь?!» И добро бы я в этот момент мог просто сказать ей на ушко: «Извините. Мы уже выходим». Нет, со мной начинают твориться странные вещи. Кивните, кто понял какие.

Я иду по чудесному летнему парку с ребенком к маме (к его бабушке) на обед. Мы все ближе и ближе к маминому дому. У нас чудесное настроение. И вот на выходе из парка он говорит: «Пап, купи мороженое!» Что мы обычно говорим в подобных случаях? Как правило: «Ты не будешь обедать!» В этот момент у меня в голове как будто что-то переключилось. Только что я шел по парку с любимым человеком, у нас все было очень хорошо, мы чувствовали счастье, и вдруг я «включил» свою маму, или соседку, или училку и начал нести бред. Ведь после того, как ребенок съест мороженое перед борщом, он, видимо, не сможет принимать самостоятельные решения в будущем, не сможет участвовать в конфликтах и выходить из них победителем. Хотите удостовериться в абсурдности развязки ситуации в парке? Замените ребенка любимой девушкой.

— Но она же взрослая!

И что такого в том, что она взрослая? Почему мы думаем, что любимая девушка взрослая и разберется сама, а ребенок сам не разберется?

— За ребенка несем ответственность мы, а взрослый сам за себя.

Верно, пусть девушка, дура, и помирает от мороженого, объевшись после него борщом!

— Взрослый человек в состоянии сам прогнозировать результаты своих действий.

Ну и что он напрогнозирует? Что он не будет есть борщ после мороженого? Не исключено. Может, захочет, может, не захочет. Большая часть нас, взрослых, готова положить отношения со своим любимым ребенком на алтарь… неизвестно чего! Я не уверен, что бабушка ребенка достигает высшего пика удовольствия, когда внук съедает ее борщ. Вот и все, больше в этой коллизии ничего нет.


Как уберечь ребенка от «белой смерти»

— Кормить ребенка мороженым вредно!

Давайте продолжим этот путь в ад вместе. И что же будет, если он съест мороженое?

— Он не съест борщ, а значит, чуть позже проголодается.

И вы, конечно, не дадите ему еды. Допустим, мне пять или семь лет. И из-за того, что я хочу мороженое, я должен прослушать лекцию родителя о бабушкином будущем настроении, длинной дороге домой и маминых фантазиях. Потому что это абсолютная фантастика: мама, словно Кассандра, уже заранее знает, буду я хотеть есть через два часа или не буду.

— Если ребенок будет есть только мороженое, то через год у него будет сахарный диабет.

Откуда такая странная фантазия о том, что ребенок будет есть только мороженое? Если вы хотите, чтобы ваш ребенок ел только сладкое, его сначала нужно этому научить. Человек от природы склонен есть самую разную еду. Но самый простой способ подсадить на сладкое — выдавать ему конфеты в качестве вознаграждения. То есть начать вести себя с ребенком как с собачкой и через некоторое время получить предсказуемый результат: он начнет вести себя как собачка. Нет таких детей, которые будут есть только мороженое, если ему все время покупать его!

— А если ребенок скажет, что хочет понюхать клей или выпить банку бензина?

Обратите внимание на то, как быстро мы перешли с мороженого на клей! У вас есть страх того, что как только родители отвернутся, дети первым делом решат выпить баночку бензина. Кому разбираться с этим страхом, как не вам самим?

Дети совершенно не хотят ни бензин пить, ни нюхать клей. Всему, чему они научились поначалу, они совершенно точно научились от родителей. Для того чтобы ребенок решил понюхать клей, нужно кому-то нюхнуть с ним на пару. Кто-то скажет, что в школе найдутся такие энтузиасты. На что я отвечу: вы не сможете научить ребенка не нюхать клей, зато вам точно под силу научить его чему-то другому. Если ребенок — манипулятор, подумайте, откуда он узнал, как манипулировать. Ведь он родился, чтобы любить, и это не пафос!

— Но бабушка, будучи старой, полдня из последних сил варила этот борщ, а ребенок после мороженого есть уже не захочет. Мы ведь заранее договорились с ребенком пойти к ней в гости и пообедать. На ее старания наплевать?

О’кей, бабушка готовила. Ее ужасно жалко. Так съешьте ее борщ, дружище! Вы ведь мне сейчас пытаетесь сказать, что у вас непростые отношения с вашей матерью. Может, вам, а не ребенку их разруливать? Вы не обязаны сваливать в одну кучу отношения с матерью и отношения с ребенком. Если вы знаете, что ваша мать обидится, когда ребенок откажется от борща, то скажите ему правду, как бы горька она ни была, как вас самих в детстве учили. «Слушай, у меня сложные отношения с мамой. Я ее боюсь. Меня подмывает сделать тебя заложником собственных страхов. Детка, помоги мне выбраться из этого дерьма!» — вот так и скажите ребенку. Может, ребенок в итоге решит есть борщ после мороженого, а может, не захочет. Это его решение и его желудок.

Что если ребенок не хочет учиться

— Допустим, я провожаю ребенка в школу, и вот на самом пороге он скажет мне: «Что-то не хочу я туда. На карусели бы сейчас!» Что, пойти?

Школа важнее карусели?

— Да!

Да кто вам это сказал? Вы ходите на работу чертыхаясь, через силу — и ребенок пусть мучается с раннего детства, да? Если ваш ребенок, достигнув школьного возраста, считает, что в школе уныло и нечего делать, а в парке аттракционов жизнь кипит, то вывод очевиден: надо срочно менять школу. Иначе вы посылаете родного человека убивать жизнь в унылой школе целых одиннадцать лет! На это время он становится заложником ваших фантазий.

— Есть такой воспитательный метод, по которому надо разрешить ребенку ничего не делать и жить так, как ему комфортно. И сколько ждать до тех пор, пока он захочет ходить на занятия?

Из того, что человек не хочет заниматься тем, что ему не нравится, не следует, что он не хочет заниматься ничем. Только труп не хочет. Человек точно знает, чем хочет заниматься. Даже ребенок. Трудно застать ребенка в полном бездействии. Даже если он валяется на диване, он о чем-то думает. Хотите дать ему новый навык? Ну, дайте. Дальше уже начинается родительское: «Мне не нравится, чем он занят. У меня свои представления о том, что ему лучше делать». Откуда, интересно, вы знаете, чем ему заниматься лучше?

Ребенок рождается невероятно любопытным. Он выбрасывает игрушки из кроватки и смотрит, как они падают вниз. Он разливает соус и начинает рисовать им на столе картины. Однако потом к нему приходят другие люди — большого размера — и начинают говорить странные фразы вроде «любопытной Варваре на базаре нос оторвали». Ребенок не всегда понимает смысл слов, но общая картина ему ясна: его призывают не быть любопытным. Потом ко мне приходят родители такого ребенка и говорят: «Наш учится во втором классе и вообще ничем не интересуется!» Я на такое обычно отвечаю: «Как вы это сделали?»

Популярная русская обсессия называется «Надо читать»: кто не читает, тот не будет успешным. Самый простой способ сделать так, чтобы ребенок увлекся чтением, — самому читать при нем. Увидев, что мама вместо того, чтобы смотреть «КВН», листает Тургенева (только не с айпада!), он поймет, что это огромное удовольствие. Но если родитель лежит на диване с бутылкой пива перед теликом или разговаривает по телефону, играет в компьютерную игру или занят работой и говорит ему: «Пойди почитай», — то у ребенка возникнет когнитивный диссонанс. Как это так: папа говорит, что чтение является прекрасным занятием, но я ни разу не застал его за ним врасплох?

Такой же когнитивный диссонанс возникает, когда я приказываю ребенку застегнуться. Я в этот момент транслирую мысль о том, что ему должно быть холодно. Он-то в этот момент точно знает, что ему жарко, но подходит папа и заявляет: «Тебе холодно!» Для ребенка отец пока еще является авторитетом. Он застегнется, поскольку верит папе, но уже не верит самому себе. Меня сегодня первым делом спросили, как научить ребенка быть самостоятельным человеком. Для начала было бы здорово, чтобы он сам мог решать, когда ему холодно, а когда жарко. Не поверите, но люди с самого рождения это понимают. Удивительное свойство для человека маленького размера, не так ли?



Как отучить ребенка от компьютерных игр и застревания в телефоне

— Как быть с айпадами, в которые сейчас играют почти все дети? Как ограничивать время игр, если ребенок везде видит играющих сверстников?

В нашем детстве айпадов не было, поэтому мы не знаем, каково это — взрослеть с ними. Планшеты становятся родительским страхом. Но что с этим поделаешь? Мы не можем принуждать детей соблюдать режим нашего детства. Лично я не встречал ни одного внятного исследования, доказывающего, что планшеты вредны для детей. А чтобы держать контакт ребенка с гаджетом под контролем и представлять себе все нюансы, будьте вместе с ребенком. Тоже играйте. Переходите на его территорию. Интересуйтесь тем, чем интересуются ваши дети, — это правило старо, как мир.

— Один мальчик увлекался стрелялками и украл у родителей пять тысяч рублей, чтобы положить на свой игровой счет. У него зависимость от стрелялок!

Сама ситуация, в которой ребенок вынужден красть деньги на то, что ему нравится, выглядит дикой. О зависимости от стрелялок скажу вот что. Такие игры, когда надо бегать по коридору и кого-то «мочить», как правило, довольно механические и тупые. Если вы не хотите, чтобы ребенок слишком много играл, предложите ему не менее интересную альтернативу! Вы обычно говорите: «Пойди уроки поделай», — хорошая альтернатива, ничего не скажешь. Когда годовалый ребенок самозабвенно, раз за разом, бросает предмет на пол — он восхищенно наблюдает закон всемирного тяготения в действии. По физике его проходят в седьмом классе. Спустя всего тринадцать лет после того, как человек обнаружил этот закон, предмет кажется ему неуместным и ненужным, потому что к зрелищу падающих предметов он успевает привыкнуть. Но подумайте, насколько закон всемирного тяготения и другие вещи из физики интереснее, чем компьютерная игра!

Ребенок не общается со сверстниками — они оба уткнулись в свои телефоны. Подумайте, где ребенок научился такому «общению», у кого-то подсмотрел? Наверное, у взрослых. У него зафиксировалась модель поведения, которая подразумевает, что сидеть в телефоне зачастую безопаснее и интереснее, чем вступать в непосредственные отношения с человеком. Для того чтобы ребенок оторвался от гаджета, должно быть что-то, что интереснее, чем гаджет. Согласитесь, это ведь и в случае со взрослыми работает. Вот вы вечером смотрите сериал и одним глазом поглядываете в телефон, постите что-то в фейсбуке. В какой-то момент вы телефон откладываете. А может, и не откладываете и дальше продолжаете самое интересное занятие на свете. Кивните, кто себя узнал.

В плохие ситуации наши дети попадут и без нас. На своем пути они встретят огромное количество народа, который сделает их жизнь хуже. И напротив, на их пути будет не так много людей, которые их примут такими, какие они есть, без условий контрибуции. Может, такими людьми для них будете вы, родители?

Как не кричать и как не муштровать

— Как установить для ребенка ограничения?

Напишите на листе бумаги список того, что ребенку, по-вашему, делать нельзя. Только сделайте это в одиночку, не привлекая супруга, пусть он напишет свой список. Напротив напишите, почему перечисленное делать нельзя. Только по-честному! На этом этапе очень многие «нельзя» самоустранятся из списка. Станет понятно, что список продиктован вашими личными границами — тем, что нельзя лично вам. Ограничения формируются через договор. Можно бесконечно твердить, что сладкое есть нельзя, но это не способ ограничить потребление конфет. Для начала поместите сладкое в зоне досягаемости и перетерпите неделю. Ребенок не сможет питаться одними конфетами и обязательно попросит чего-то другого. Кроме того, скажите, что вы по-настоящему, искренне боитесь за его здоровье, потому что есть такая болезнь — диабет. Поверьте, вы будете услышаны.

— А обязанности как привить?

Допустим, ребенок разбросал игрушки по вашей кровати. Вы говорите, чтобы он их убрал. Зачем? Затем, что вы собираетесь лечь, так как хотите спать. Можете предложить убрать их вместе и перенести их в детскую. Люди не живут обязанностями. Они живут мотивациями, механизм выработки которых намного сложнее.

— Как не кричать на ребенка?

Странную историю рассказала мне одна петербургская знакомая. Прекрасным осенним днем она ехала с сыном в трамвае по Аничкову мосту, на котором расположена скульптурная группа «Укротители коней» Клодта. Настроение у нее было потрясающее. «И вот черт меня дернул за язык, — говорит она, — спросить у него, кто автор этих скульптур». Через полминуты она обнаружила себя визжащей на своего ребенка, потому что он не назвал ей автора. Может, не знал, может, забыл — неважно. Видите, как получается: просто ехать в трамвае и любить свою маму недостаточно — этой маме нужно, чтобы ты параллельно развивался и изучал историю города.

Возник вопрос: «Зачем ты это сделала?» Думаете, она знает зачем? Конечно нет. Это не помешало ей на ходу придумать мотив для своего поступка: «Ну как же, мы живем в таком прекрасном городе, поэтому мой ребенок непременно должен знать…» До того, как она начала визжать на сына, с ней в троллейбусе что-то произошло. Не может же ее «включить» ее собственный ребенок. Выяснилось, что за секунду до того, как начать орать, она почувствовала ломоту в пояснице.

Всякий раз, когда с нами происходит так называемый срыв, мы чувствуем его на физическом уровне. Вспомните, как вы начинаете кричать. У кого-то это связано с тяжелым комком в горле, у кого-то с тяжестью в солнечном сплетении, у кого-то потеют ладони или ноги становятся ватными. Я знаю, что 97% людей, прежде чем начать кричать на кого-то, совсем перестают дышать. Так вот, когда хочется заорать, сначала проверьте, дышите ли вы — многие поразятся, обнаружив, что и правда не дышат. Сделайте глубокий вдох, дальше самозабвенно визжите, если захотите.

Та мама, что кричала на своего сына из-за скульптур Клодта, однажды позвонила мне поздно вечером и сказала: «Дима, я кое-что вспомнила!» У нее был дедушка, который считал, что ребенка надо каждые выходные водить в музей, и каждые выходные аккуратно обходил с ней питерские музеи. «Я помню, как мы были в Русском музее, — рассказала она, — шел второй час экскурсии, поясница ныла, ноги болели, а дедушка все говорил, говорил и говорил». Вот так рождаются самые разные абсурдные поведенческие модели. Чтобы перестать орать, научитесь отслеживать то, что предшествует крику.

@темы: статьи

---

Маме, которая готова все бросить

[dragonborn.]

Я знаю, каково это – чувствовать, словно вся тяжесть мира на твоих плечах. Когда уже все равно – вымыта ли посуда. Когда чувствуешь, что никому нет дела до того, что ты до двух часов ночи складывала белье.

Я знаю, как это – сидеть в машине и плакать, уронив голову на руль? Или запираться в ванной, включать кран и тихо выть, пытаясь сделать вид, что это просто шумит вода.

Я знаю, как хочется иногда отшвырнуть полотенце и шептать (или кричать) – «Я больше не могу! Я не справляюсь! У меня больше нет сил».

Я знаю, как это бывает. Потому что и со мной такое было.

Я помню, как я сидела в ванной, обхватив голову руками, и думала – «не хочу больше, не могу больше, не справляюсь я с этим материнством, ничего я не успеваю, и мне уже все равно».

Я тоже была готова все бросить. Поэтому я имею право сказать вам – вы, здесь и сейчас, значите больше, чем когда-либо могли себе представить.

Вы, ваша жизнь, ваш голос, ваша самоотдача, ваше самопожертвование.

Трудные дни будут и дальше. И трудные недели. И месяцы. Но вы во все справитесь, вы все сможете. И силы восстановятся.

Соберитесь, вы можете. Посмотрите в глаза своим детям и скажите им, как сильно вы их любите – хоть они и огрызались все утро. Вы все равно любите их – безусловно, безоговорочно, беззаветно.

Сделайте им их любимые бутерброды. Нарежьте яблок. Пусть пьют сок через соломинку. Отвезите их на занятия или в школу.

Все бросить – значит остановиться. Не останавливайтесь.

Как-то мне один мой мудрый друг сказал: «Все наши неудачи происходят только тогда, когда мы останавливаемся».

Материнство совсем не похоже на то, каким мы его себе представляем в юности. Материнство совсем не похоже на все эти фотографии из соцсетей с идеальными тортиками с помадкой на детский день рождения и «маленькими подарочками» для гостей, каждый из которых надо три часа делать.

Хотя и такие моменты в материнстве тоже есть. Но, послушайте, вовсе не они составляют его суть. Все эти штуки, пусть и миленькие, не имеют отношения к реальной вашей жизни. А что имеет, спросите вы? Вы сами. Вы, которая сейчас читает эти слова.

И даже не говорите мне, как часто бывают дни, когда все идет наперекосяк. И у меня таких было полно. Но дни, когда у вас все получалось – их-то вы помните?

Помните, как сидели ночью и укачивали своего малыша? А как готовили обед, когда в холодильнике было шаром покати? Как отказывали себе в чем-то, чтобы купить нужное детям? Как помогали ребенку с математикой? Читали ему вслух? Складывали бесконечные одежки? Как готовили завтраки, учили, слушали их рассказы, дурачились с ними, хохотали? Как вытирали грязные личики? Как развешивали их рисунки по стенам? Как любовались ими, спящими?

В эти моменты вы благодарили жизнь, вы были счастливы.

Да, сейчас вам трудно до такой степени, что вы на самом деле готовы все бросить. Не надо. Соберитесь, проговорите про себя, что вам нужно сделать сегодня. А сделать вы можете многое. Для своей семьи.

И наплюйте, как там подруга Маша или Оля справляется с ролью матери. И на все эти фотографии идеальных мамочек в соцсетях тоже наплюйте. Для ваших детей идеальная мать – вы. И никто в мире не смеет оценивать, хорошая ли вы мать. Нет такого ценника, на котором можно было бы обозначить цену материнства. Вы – бесценный дар для вашей семьи, для ваших детей. И все у вас получится.

Рейчел Мартин
Перевод с английского выполнен Анной Барабаш специально для портала Матроны.РУ

@темы: статьи, эмоциональное выгорание

---

Можно ли воспитать ребенка без ремня? Часть 4

[dragonborn.]

«Не хочу бить!», – что делать?

Бороться с «жестоким обращением с детьми» сегодня тьма желающих, а вот помогать родителям, которые хотели бы перестать «воспитывать» подобным образом мало кто хочет и может.

Я безмерно уважаю тех родителей, которые, будучи сами биты в детстве, стараются детей не бить. Или хотя бы бить меньше. Потому что их Внутренний родитель, тот, который достался им в наследство от родителей реальных, считает, что бить можно и нужно. И даже если в здравом уме и твердой памяти они считают, что этого лучше не делать, стоит разуму ослабить контроль (усталость, недосып, испуг, отчаяние, сильное давление извне, например, от школы), как рука «сама тянется к ремню». И им гораздо труднее себя контролировать, чем тем, у кого в «программе» родительского поведения это не записано и ничего никуда не тянется. Если им все же удается контролировать себя, – это здорово. То же относится к крику, молчанию, шантажу и так далее.

Итак, что же делать родителям, которые хотят «завязать»?

Первое – запретить себе фразы типа «ребенок получил ремня». Особенно меня передергивает от «ему по попе прилетело». Это языковая и ментальная ловушка. Никто сам по себе ничего не получал. И уж точно никому ничего от мироздания не прилетало. Это вы его побили. И под видом «юмора» пытаетесь снять с себя ответственность. Как кто-то написал: «он совершил проступок и получил по попе, – это естественные последствия». Нет. Это самообман. Пока вы ему предаетесь, ничего не изменится. Как только научитесь хотя бы про себя говорить: «Я побил (а) своего ребенка», –удивитесь, насколько вырастет ваша способность к самообладанию.

То же самое с фразами типа «без этого все равно нельзя». Не надо обобщать. Научитесь говорить: «Я пока не умею обходиться без битья». Это честно, точно и обнадеживает.

В той книжке, про трудное поведение, которую я цитировала, главная мысль такая: ребенок, когда делает что-то не так, обычно не хочет плохого. Он хочет чего-то вполне понятного: быть хорошим, быть любимым, не иметь неприятностей и так далее. Трудное поведение – просто плохой способ этого достичь.

Все то же самое справедливо по отношению к родителям. Очень редко кто ХОЧЕТ мучить и обижать своего ребенка. Исключения есть, это то, о чем шла речь в пункте 8, с оговорками – 6 и 7. И это очень редко.

Во всех других случаях родитель хочет вполне хорошего или, по крайней мере, понятного. Чтобы ребенок был жив-здоров, чтобы вел себя хорошо, чтобы не нервничать, чтобы иметь контроль над ситуацией, чтобы не стыдиться, чтобы пожалели, чтоб все как у людей, чтобы разрядиться, чтобы хоть что-то предпринять.

Если понять про себя, чего ты на самом деле хочешь, когда бьешь, какова твоя глубинная потребность, то можно придумать, как удовлетворить эту потребность иначе.

Например, отдохнуть, чтобы не надо было разряжаться.

Или не обращать внимания на оценки посторонних, чтобы не стыдиться.

Или убрать какие-то опасные ситуации и вещи, чтобы ребенку не угрожала опасность.

Или что-то превратить в игру, чтобы контролировать ситуацию весело.

Или сказать о своих чувствах ребенку (супругу, подруге), чтобы быть услышанным.

Или пройти психотерапию, чтобы освободиться от власти собственных детских травм.

Или изменить свою жизнь, чтобы не ненавидеть ребенка за то, что она «не удалась».

А дальше придуманные альтернативные способы пробовать и смотреть, что будет. Не подошло одно, – пробовать другое.

Привычка эмоционально разряжаться через ребенка – это просто дурная привычка, своего рода зависимость. И эффективно справляться с ней нужно так же, как с любой другой вредной привычкой: не «бороться с», а «научиться иначе». Не «с этой минуты больше никогда», – все знают, к чему приводят такие зароки, а «сегодня хоть немного меньше, чем вчера», или «обойтись без этого только один день» (потом «только одну неделю», «только один месяц»).

Не пугаться, что не все получается. Не сдаваться. Не стесняться спрашивать и просить помощи. Держать в голове древнюю мудрость: «Лучше один шаг в правильном направлении, чем десять в неверном».

И помнить, что почти всегда дело в собственном Внутреннем ребенке, обиженном, испуганном или сердитом. Помнить о нем и иногда, вместо того чтобы воспитывать своего реального ребенка, заняться тем мальчиком или девочкой, что бушует внутри. Поговорить, пожалеть, похвалить, утешить, пообещать, что больше никому не дадите его обижать.

Это всё происходит не быстро и не сразу. И на этом пути нужно очень друг друга поддерживать супругам, и знакомым, и просто всем, кого считаете близкими.

Зато, если получается, выигрыш больше, чем все сокровища Али-бабы. Приз в этой игре – разрыв или ослабление патологической цепи передачи насилия от поколения поколению. У ваших детей Внутренний родитель не будет жестоким. Бесценный дар вашим внукам, правнукам и прочим потомкам до не знаю какого колена.

Людмила Петрановская

@темы: статьи

---

[dragonborn.]

С января начнем совместные чтения книг по воспитанию детей. Что хотелось бы совместно почитать?

запись создана: 11.12.2015 в 09:22

@темы: организационный момент

---

Что делать родителю со своим гневом?

[dragonborn.]

В детстве нас не научили относиться к гневу как к проявлению жизни. Нам привили привычку испытывать чувство вины в связи с тем, что мы испытываем гнев, и проявления гнева делают нас грешниками в собственных глазах. Нам внушили веру в то, что гневаться – это плохо. А проявление ярости – не просто проступок, но чуть ли не уголовное преступление. И с собственными детьми мы стараемся быть терпеливыми; терпеливыми настолько, что – раньше или позже – неизбежно взрываемся. Мы очень боимся, что наши негативные чувства навредят ребенку, поэтому сдерживаем их, как ныряльщик задерживает дыхание. Но – увы! – в обоих случаях ресурс сдерживания достаточно ограничен.

Приступам гнева, как и обыкновенной простуде, свойственно повторяться. Однако игнорировать простуду мы не можем, даже если она нам не нравится. Следует изучить проблему во всех подробностях, но нельзя гарантировать, что с нами никогда ничего подобного больше не приключится. Гнев – предсказуем, он проявляется при определенных условиях и в определенных ситуациях. Однако вспышка гнева всегда производит впечатление неожиданности. И хотя приступ гнева быстротечен, кажется, что он длится вечность.

Когда мы теряем терпение, мы ведем себя так, словно вместе с терпением мы лишились и разума. Мы говорим своим детям и вытворяем с ними то, что не решимся совершить даже по отношению к врагу. Мы кричим, оскорбляем, деремся. Но отзвучали фанфары, и мы чувствуем себя виноватыми и от всего сердца решаем никогда больше не повторять представление. Однако приступ гнева с неизбежностью разражается снова, сводя на нет все наши благие намерения. И мы снова набрасываемся на тех, ради блага которых мы готовы пожертвовать жизнью и здоровьем.

Принимать решение больше никогда не гневаться – не просто бессмысленно, а гораздо хуже. Это подливание масла в огонь.
Гнев, как и ураган, является именно тем проявлением жизни, которое следует изучить, дабы быть во всеоружии. Мир в доме, как и чаяния мира на земле, недопустимо ставить в зависимость от внезапных произвольных перемен человеческой природы. Мир на самом деле результат методических сознательных действий, понижающих уровень напряженности ситуации, прежде чем она выйдет из-под контроля.

Эмоционально полноценные родители вовсе не святые. Им знакома собственная способность гневаться, и они считаются с ней. Они используют чувство гнева как источник информации, как симптом, указывающий на проблему. Их слова выражают испытываемые чувства. Чувства они не прячут. Нижеследующий эпизод демонстрирует, каким образом мать использует гнев во благо кооперации, не обижая и не унижая дочь.

Одиннадцатилетняя Джейн, войдя в дом, закричала: «Я не могу играть в бейсбол. У меня нет формы!» Мама могла бы посоветовать дочери приемлемое решение: «Играй без формы, в блузке». Или могла бы помочь Джейн поискать подходящую рубашку. Но вместо этого мать предпочла (спокойно) излить свои чувства: «Я сердита, я просто вне себя. Я купила тебе шесть рубашек для игры в бейсбол, а ты их куда-то задевала или просто потеряла. Твоим рубашкам место – в комоде. И тогда ты будешь знать, где их найти, когда они тебе понадобятся».
Мать Джейн выразила свой гнев, не обижая дочь. Вот как она задним числом прокомментировала свое поведение: «Я не поддалась искушению напомнить ей о прошлых проблемах или теребить старые раны. Я также воздержалась от уточняющих определений того, кто такая моя дочь. Я не назвала ее раззявой, неряхой и безответственной. Я просто описала ей то, что я испытываю и что следует предпринять, чтобы в будущем избежать подобных неприятностей».
Слова матери помогли Джейн самой найти решение. Джейн отправилась искать свои потерянные рубашки к своей подруге и в раздевалку спортивного зала.

Хаим Гинотт, отрывок из книги "Родитель – ребенок: мир отношений"

@темы: статьи